Ряд случайных чисел [СИ] - Елена Павлова

— Я-а… Как-то… не подумал… — растерялся вампир.

— А ты вообще когда-нибудь это делал? Судя по жизни — ни разу! — рычала Дора в ярости — Уже вампиром стал — и опять чуть не сдох, теперь меня подставить пытаешься! Хоть попробуй, что ли, на досуге — вдруг понравится?

— Что? Что попробовать? Что понравится? — запутался Гран.

— Думать!!! — свирепо заорала Дора. — Да меня за одно подозрение в связи с вами к стенке поставят! — отец и сын переглянулись. Интересное какое люди придумали наказание — у стенки постоять. И что такого страшного? Ну, постоишь немножко, потом простят и отпустят, что ж так нервничать-то? Дора правильно истолковала обмен взглядами и, злобно улыбнувшись, объяснила:

— Это вот так, знаете ли, глазки завязывают, к стеночке прислоняют и расстреливают из ружья.

— К-как? — дрожащими губами переспросил эльф.

— По команде! — рявкнула Дора. Добавить что-либо еще она не успела бы при всем желании. Эльф позеленел, метнулся к окну, распахнул створку, выдрав задвижку с мясом — и его вывернуло прямо на клумбу. По комнате плыл аромат сирени.

— Уйди от окна, придурок! — взвизгнула Дора. — Увидят же! Гран! В ванну его! Налево вторая дверь! — Гран проникся наконец серьезностью ситуации, сгреб папу в охапку и исчез за дверью. Дора открыла окно нараспашку и замахала занавесками. Она любила цветочные запахи — но не в такой же концентрации! Эх, как было раньше хорошо — вентилятор включил — и все дела, свежий воздух! Зашел расстроенный и растерянный Гран. Знакомство явно не задалось, а он так надеялся…

— Слушай, а что, они все так духами обливаться любят? Твоя-то ладно, а этот все-таки мужик! — Дора, морщась, проветривала комнату.

— Какие духи? — не понял Гран. — Нету у нас никаких духов!

— Да как же нету! Разит в триста лошадиных сил!

— А-а! Не-е! Это не духи! Это он сам так пахнет! — Дора захлопала глазами. Верилось с трудом. — Он просто взмок, когда плохо стало. Вспотел. Ты бы с ним поаккуратнее…

— Вспотел? Шутишь?

— Почему — шучу? Я сам такой был, пока не умер. Но это только людям кажется, что эльфы цветами пахнут. Для них самих это совсем не так, уж ты мне поверь!

— Жнец Великий! Как же тогда мы для них должны вонять?! — ужаснулась Дора. — Это ж, наверно, для них полный караул!

— Прошу прощения за эксцесс, но я оказался абсолютно не готов к такому обороту разговора! — Эдиль вошел, вытираясь махровым полотенцем. — Что же касается запаха — извините, я нечаянно услышал ваш разговор — вы напрасно так думаете! Уверяю вас, ничем ужасным от здорового человека не пахнет. В большинстве своем, люди пахнут, как зверьки. Дикие.

— Ага, я даже знаю, какие, — сморщилась Дора. — Мелкие такие, серенькие. Крысы называются. Или хорьки.

— А чем это они вам не нравятся? — обиделся Эдиль за крыс. — Очень милые зверьки, запасливые, прекрасные семьянины… Впрочем, что это я? Э-э-э… Да! Вы не правы! Все пахнут по-разному, это совершенно индивидуально! А как воспринимают ваш запах такие, каким стал мой сын — вот этого я, к сожалению, не знаю.

Дора подозрительно покосилась на вампира.

— Ты только это… не обижайся, ладно? — широко ухмыльнулся Гран. — Видишь ли, хорошо вымытый человек для нас пахнет… как бы это сказать… едой, — развел он руками.

— Зараза, — прокомментировала Дора. — А невымытый?

— Едой, которую надо вымыть — заржал Гран. Эльф поморщился.

— Может, мы все-таки поговорим о том, о чем собирались? — он страдальчески свел брови домиком.

— Так это деловой визит? — насторожилась Дора. Гран замялся.

— Я ж обещал посоветоваться? Папа очень заинтересовался, даже вот познакомиться с тобой решил. Я, наверно, был неправ — надо было у тебя разрешения спросить, да? Но как-то все скомкалось…

— Ну, да, а я — того — убила торжественный момент встречи. Ага, противная такая! А извиняться не буду! — наставила она на гостей палец. — Вы меня действительно могли подставить, и все, что вас так ужаснуло — чистая правда! — эльф опять слегка позеленел, но справился. — Вас кормить? Гран, там молоко еще есть и сок. Поможешь принести? Кстати, как там Миля?

— Кто? — удивился эльф.

— Ну, Милль. Выговаривать неудобно очень!

— Интересная интерпретация! — вдруг расплылся Эдиль в проказливой, совершенно не благостной улыбке. «Ах, ты! Так весь этот официоз — это была маска? Или тебя так прочистило хорошо? Что-то такое правильное вылетело из организма! Стошнило официозом!» хихикнула про себя Дора. «Может, повторить? С существом, которое так улыбается, уже можно иметь дело!» — А она не возражала?

— Нет, — фыркнул Гран. — Она была страшно занята — получала новые впечатления! Много впечатлений! Коньяк называется, — радостно объяснил он папе. — И сегодня все еще получает, только другие! — он опять захихикал.

— Слу-ушай, — забеспокоилась Дора. — Может, рассольчику снесешь бедной девочке? Ей же, наверно, плохо совсем!

— Да брось! Головную боль я ей снял, проспится — и нормально, — беспечно отмахнулся Гран. — Кстати, могу тебя обрадовать: «Источник» на живых существ навешивать можно! — снова хихикнул он. — Проверено! Вчера! — он стоял в дверях кухни в бессознательно картинной позе. Все-таки, до чего красив, зараза! Даже без этих своих вампирских «примочек».

— Здорово, — кивнула Дора. Понюхала молоко — вроде не скисло. — А на ком пробовали-то? Что-то ты веселый больно! На-ка вот, отнеси на стол, — она вручила ему три бокала и бутылку вина. Вампир скользнул в комнату и опять возник в дверях.

— На кошке! — широко улыбнулся он. — Только Милль по пьяни не заметила, что кошечка не просто так под кустиком сидит! У нас теперь перед окном живая скульптура — «Писающая кошка»! Еще хорошо, что там склон такой небольшой, а то уже озеро полу… Ай!

— Ах, вот кто поиздевался над моей Лейри! — папа Эдиль цепко держал сына за ухо, вампира перекосило набок.

— Ай-ай, папочка, я больше не буду-у! Я не виноват, это все Милька пьяная, это она-а-а! Проснется — расколду-ует! Я ей записку оста-авил, чтобы не забы-ыла! Ну, пусти-и-и!

— А сам, конечно, не мог! — Эдиль в последний раз дернул сына за ухо, негодующе фыркнул и величественно удалился в комнату.

— Ну, пап, ты же знаешь, она меня теперь не любит! Я теперь ее боюсь даже! — Гран держался за ухо. — А снять — это ж совсем рядом встать надо! — Дора удивленно покосилась на вампира. — Что-о? — заметил он ее взгляд. — Лейри больше меня в два раза! Как лапой даст! Там когти — во! Зажить-то заживет, но ведь больно же!

— На, неси уже, — сунула ему Дора кувшин и задумчиво покачала головой, оставшись одна. Враги, да? «Папочка, я больше не буду» — твою мать! «Моя любимая кошечка», с ума сойти! Она взболтала баллон со сливками, изобразила что-то пышно-невероятное на останках вчерашнего вылизанного торта — сойдет! — взяла блюдца, ложечки и вышла в комнату.